Simple Article

Закон КР «О реабилитации граждан в сталинских репрессиях».
Не навредить бы

Репрессии — одна из страшных реалий советской истории, которая фактически находилась под запретом. Так, первая волна реабилитации после смерти Сталина носила строго частный характер – исключительно по отдельным заявлениям, и не охватила всех репрессированных в 1920-1950-х годах в глобальном масштабе, как это произошло в 1990-е.

Мрачная страница советской истории

Темы политических репрессий в советское время неоднократно касался и президент России. Так, в 2017 году, выступая на открытии мемориала жертвам политических репрессий, российский лидер заявил, что «репрессии в прошлом страны невозможно ни оправдать, ни забыть».

Владимир Путин напомнил исторические факты, когда «каждому могли быть предъявлены надуманные и абсолютно абсурдные обвинения, миллионы людей объявлялись врагами народа, были расстреляны или покалечены, прошли через муки тюрем или лагерей и ссылок».

«Это страшное прошлое нельзя вычеркнуть из национальной памяти и тем более - невозможно ничем оправдать. Никакими высшими так называемыми благами народа», - подчеркивал Владимир Путин.

В 2018 году в статье «Реальные уроки 75-й годовщины Второй мировой войны» для американского журнала The National Interest президент России, рассказывая о роли Иосифа Сталина в истории Советского Союза, заявил, что «мы помним преступления, совершенные режимом против собственного народа, и ужасы репрессий. Есть много вещей, за которые можно упрекнуть советских лидеров».

При этом, по словам Путина, Сталина и его окружение нельзя упрекнуть в плохом понимании природы внешних угроз.

«Они видели попытки оставить Советский Союз наедине против Германии и ее союзников. Принимая во внимание эту реальную угрозу, они стремились выиграть драгоценное время, необходимое для укрепления обороны страны», — подчеркивал российский лидер.

Также осенью 2018 года было опубликовано социологическое исследование ВЦИОМ, согласно которому почти каждый пятый россиянин ничего не знал о сталинских репрессиях, а среди молодежи - практически каждый второй.

Исследование показало, что 19 процентов россиян впервые слышали о репрессиях сталинского периода, а среди молодежи в возрасте от 18 до 24 лет этот показатель составлял 47 процентов.

Вместе с тем подавляющее большинство россиян (80 процентов) знали о сталинских репрессиях. Наиболее информированы о репрессиях были респонденты возрастной группы 60 лет и старше – 89 процентов.

Более трети опрошенных (35 процентов) сообщали, что в их семье были репрессированные родственники, при этом 91 процент из тех, у кого были репрессированные родственники, узнали о репрессиях в своей семье из рассказов близких.

А в ходе очередного заседания Совета при президенте по правам человека (СПЧ) президент РФ Владимир Путин поддержал идею усиления работы по информированию молодежи об историческом наследии России, в том числе о ее трагических страницах.

«Я даже записал: 47 процентов из молодых людей ничего не знают о репрессиях. Конечно, возникает тяжелое чувство», - признался российский лидер, заявив о необходимости изучения сталинских репрессий в школе.

В канун уходящего 2022 года президент России Владимир Путин в ходе заседания Совета по развитию гражданского общества и правам человека заявил, что нельзя замалчивать тему политических репрессий в советское время, несмотря на то, что это тяжелая страница в истории России.

«Что касается увековечения памяти жертв политических репрессий, мы не должны забывать и про эту работу ни в коем случае. Это сложная такая, тяжелая страница в нашей истории. История такая, какая она есть, здесь ничего нельзя замалчивать, я много раз об этом говорил», - сказал глава России, отмечая, что «никакие факты из российской истории нельзя позволять использовать в качестве инструмента для борьбы с Россией».

«Мы объективно оцениваем все, что было в нашей истории, должны соответствующим образом реагировать, в том числе и это касается увековечения памяти жертв политических репрессий», - подчеркнул Путин.

Центральноазиатский вариант

31 августа 2022 года, в День памяти жертв репрессий, отмечаемый в Узбекистане, президент Шавкат Мирзиёев посетил Аллею жертв репрессий, созданную на месте массовых расстрелов, проводившихся в годы «Большого террора» в СССР.

«Хотя независимость и была обретена 31 год назад, наши деды пытались сделать это более 100 лет назад. Сто тысяч наших соотечественников были репрессированы, 13 тысяч беспощадно расстреляны. Почему? Потому что они были нашими величайшими героями, достоянием нации», — заявил Мирзиёев.

В своей речи президент Узбекистана вспомнил и джадидов — представителей узбекской интеллигенции, попавших в жернова сталинских репрессий, — подчеркнув, что этот период истории еще до конца не изучен.

«Тоталитарный режим не ограничивался только уничтожением джадидов. Еще в 80-х годах прошлого века тысячи наших соотечественников были брошены в тюрьмы и подверглись преследованиям под разными клеветническими предлогами», — цитировала Мирзиёева президентская пресс-служба.

«За последний год 235 таких наших соотечественников были оправданы Верховным судом Узбекистана. Мы создаем музеи и школы имени наших репрессированных дедов. Устанавливаем им памятники. Почему? Чтобы люди, проходя мимо, смотрели и задумывались о том, кем были их предки. Эти добрые дела нельзя останавливать. Необходимо также выпускать новые книги и фильмы, правдиво отражающие события тех лет», - заявил президент Узбекистана.

Что касается Казахстана, то в ноябре 2020 года президент Касым-Жомарт Токаев своим указом создал Государственную комиссию по полной реабилитации жертв политических репрессий, которая занимается «восстановлением исторической справедливости в отношении всех категорий жертв политических репрессий советского периода».

По официальным данным, в те годы от голода погибли 1,5 миллиона казахов.

Поводом для принятия такого указа, отметим, послужили обращения руководителя Республиканского общественного фонда «КаҺармандар» Сабыра Касымова.
По его словам, «большой террор 1937-1938 годов – репрессии в отношении интеллигенции и известных людей, о которых любят писать исследователи и журналисты, проводился по всему Советскому Союзу, здесь одинаково страдали все союзные республики, все народы бывшей советской империи. Казахстан и казахстанцы здесь не исключение».

«Для Казахстана, для казахского народа самой большой трагедией с самым большим террором явились политические кампании 1928-1932 годов, сопровождавшиеся массовыми политическими репрессиями казахстанцев в наших аулах и селах, приведшие к гибели половины казахского народа. Многие до сих пор считают, что половина казахов тогда погибло только от голода. Большое количество казахстанцев были убиты и погибли при насильственной реализации большевистско-сталинской властью различных авантюрных и антинародных кампаний (экспериментов), сопровождаемых расстрелами без суда и следствия в ходе подавления народных восстаний, изгнания из Казахстана и мест проживания и других карательных акций. Мы впервые пытаемся установить их число», – сообщал местным СМИ Сабыр Касымов.

В соседнем Таджикистане, несмотря на то, что во многих странах постсоветского пространства отмечают День памяти жертв политических репрессий в СССР, аналогичную дату не отмечают, хотя в 1920-х годах сотни тысяч таджикистанцев были репрессированы или бежали в Афганистан.

Согласно официальным данным из открытых источников, только в 1937-1938 годах в республике более 15 тысяч граждан Таджикистана подверглись репрессиям, большинство из них были расстреляны.

По словам таджикского историка Камолиддина Абдуллаева, «у нас сильно местечковое, общинное самосознание. У каждого свои герои. Причем эта память поддерживается путем написания биографий, в которых «репрессирован-расстрелян-оправдан» идет одной строкой и нет исторической оценки того периода. Нет никакого осуждения, просто констатация факта».

«Умолчание свойственно всей таджикской историографии. Есть и субъективная причина: у большинства таджиков особое трепетное отношение к советскому периоду и Сталину, что так же удерживает их от критики репрессий и этого периода в целом», – ранее делился мнением с журналистами Камолиддин Абдуллаев.

Ученый отмечает, что согласно таджикской историографии, советская власть, несмотря на все допущенные ею ошибки, спасла таджиков от ассимиляции с «пантюркистами», а критика репрессий неизбежно приведет к критике Сталина, который для многих таджиков остается «героем и спасителем».

Однако, по мнению некоторых местных ученых, Таджикистану по примеру других республик бывшего СССР следует рассекретить архивы и более серьезно исследовать события прошлых лет.

А в конце декабря 2022 года депутаты Жогорку Кенеша Кыргызстана Жанар Акаев, Мирлан Сымыйкожо, Чолпон Султанбекова и спикер Нурлан Шакиев предложили проект закона, направленный на реабилитацию прав граждан, пострадавших в результате репрессий за политические и религиозные убеждения, по социальным, национальным и другим признакам в период 1918-1953 годы.

В справке-обосновании говорится, что после распада СССР в Кыргызстане, как и в других бывших республиках Советского Союза, стали переосмысливать события, в результате которых граждане стали жертвами политических репрессий, в особенности в период «красного террора» (1918-1924 годы) и сталинских репрессий (1929-1953 годы), пытаясь дать им политическую оценку.

Инициаторы поправок предлагают дополнить пробелы и уточнить некоторые нормы о правах и гарантиях реабилитированных граждан.

В преамбуле действующей редакции закона, принятого в 1994 году, говорится о необходимости реабилитации «всех жертв политических репрессий».

Учитывая официальное толкование статьи 1 от 9 января 2006 года, кажется, что дано подробное определение, кого считать жертвами репрессий и пострадавшими. Вместе с тем в статье 4 определены ограничения, но из-за опасения, что среди лиц, подлежащих реабилитации, кроме политических гонений, могут быть осужденные за уголовные деяния, довольно большая часть репрессированных будет лишена права на реабилитацию.

Разработчики подчеркивают, что в Кыргызстане в период с 1954 года и до 1999-го Верховный суд вынес всего лишь четыре судебных решения об отказе в реабилитации предателей родины, которые попали в плен в годы Великой Отечественной войны и входили в Туркестанский легион.

Всего Верховный суд Кыргызстана реабилитировал 4 тысячи 114 граждан.

Парламентарии указывают на то, что статья 5 декриминализирует отдельный состав преступлений, но независимо от фактической обоснованности обвинения или недосконального рассмотрения следователями оснований, если преступление не входит в категорию «антисоветская агитация и пропаганда», как «пособники» они остаются за пределами действующего состава.

Статья 4 содержит широкую сферу состава преступлений, она исключает реабилитацию по конкретным критериям, которых недостаточно. Статья 6 регулирует порядок реабилитации.

Во время принятия закона в 1994 году для пересмотра дел в качестве основания были заявления репрессированного гражданина или членов его семей, поданные в органы прокуратуры, а затем с заключением прокурора внесенные в суд. По прошествии 25 лет после его принятия самым молодым гражданам, репрессированным в 1938 году в возрасте 18 лет, сегодня больше 100 лет.

Авторы сомневаются в целесообразности такого порядка. Кроме того, они считают, что на основе архивов ГКНБ нужно составить книгу памяти.

На сегодня известно, что в Кыргызстане за 1918-1953 годы репрессированы 18 тысяч человек.

Инициаторы предлагают сократить перечень состава преступлений, отмененные по ним реабилитации и считать судимости по ним априори законными. Определить новый порядок реабилитации репрессированных.

Для этой цели Жогорку Кенеш должен образовать комиссию по реабилитации жертв политических репрессий, и работать она будет при Институте истории, археологии и этнологии Национальной академии наук Кыргызской Республики. И гражданин на основании решения комиссии будет признан жертвой политических репрессий.

В статье 2 предлагается внести новую статью в Закон «О национальном архивном фонде Кыргызской Республики» и определить особый режим для архивных дел и документов, связанных с политическими репрессиями 1918-1953 годов и хранящихся в ведомственных архивах.

Такие документы в шестимесячный срок должны быть переданы в учреждения службы Государственного архива, это окажет содействие комиссии по реабилитации. Служба обеспечит исследователям доступ к архивным документам во внеочередном порядке.

Отметим, это не первая попытка парламентариев принять данный законопроект.

Так, в начале октября 2019 года 16 депутатов Жогорку Кенеша инициировали поправки в законодательство, которое касалось реабилитации репрессированных в 1918-1953-х годах.

Тогда своим мнением по данному законопроекту с изданием REGNUM поделился российский писатель, историк и общественный деятель Дмитрий Верхотуров, который заявил, что «в Кыргызстане готовятся оправдать фашистов и предателей».

«Авторы этого законопроекта хотят грубо изнасиловать законность в Кыргызстане и создать, по сути дела, судебный орган, не предусмотренный законами. Если мы откроем Уголовно-процессуальный кодекс КР, то мы увидим, что реабилитация статьей 6 относится к уголовному судопроизводству, а таковое, согласно статье 8 УПК КР, осуществляется только судом», – делился мнением Верхотуров.

По его мнению, «некая комиссия при Академии наук не может иметь полномочий для принятия каких-либо решений по реабилитации. И если она будет создана в таком качестве, то это будет незаконный суд, и все его решения не будут иметь юридической силы. А все его участники должны быть наказаны за незаконное присвоение судебных полномочий».

«Правильнее было бы предложить создать при Верховном суде Кыргызстана отдельное судебное присутствие, которое будет заниматься рассмотрением дел по реабилитации и выносить по ним решения.

Комиссия при Академии наук тоже может быть создана, но она может быть лишь экспертной комиссией, подготавливающей материалы для этого судебного присутствия, и участвовать в соответствующих заседаниях на правах экспертов со всеми полагающимися в таких случаях формальностями», - считал Верхотуров.

Что же касается «принципов реабилитации», то каждое дело того времени должно быть рассмотрено по существу предъявленных обвинений и собранных для этого доказательств.
«Судебное присутствие должно рассмотреть и выяснить, соответствовало ли обвинение тем или иным статьям Уголовного кодекса Киргизской ССР или Уголовного кодекса РСФСР. Это нужно особо уточнять, по какому именно закону судили граждан Киргизской ССР в то время. Достаточно ли в материалах дела доказательств виновности по предъявленным обвинениям.

Наконец, суд должен соотнести законы того времени с действующими законами Кыргызстана: если обвиненный совершил тогда деяние, которое и в нынешнем законе считается преступлением, и это было доказано, то реабилитировать его — чистый абсурд и грубое изнасилование законности.

Если обвиненный тогда был изобличен в убийстве, грабеже, краже, не говоря уже о добровольном переходе с оружием на сторону врага, то он преступник и сейчас, и в реабилитации ему должно быть отказано. Иначе закон превращается в бумагу для одноразового использования», – пояснял историк.

Ожидание и реальность

В свою очередь Аида Кубатова, кандидат исторических наук, заведующая отделом истории Кыргызстана ХХ-ХХI веков Института истории, археологии и этнологии Национальной академии наук КР, заявила, что «речь о фашистах не идет», и разъяснила, почему не следует бояться нового закона «О реабилитации».

Кубатова считает поправки положительным явлением и главной целью законопроекта – назвать имена политически репрессированных, очистить их от ложных обвинений и включить в Книгу памяти жертв.

По ее мнению, закон о реабилитации политически репрессированных, принятый в 1994 году, действует, но формально.

«По официальной информации Генеральной прокуратуры Кыргызстана, за последние три года к ним не поступало ни одного заявления от репрессированного или его родственника о реабилитации, а за более ранний период вся документация сгорела во время пожара в здании Генпрокуратуры в 2010 году», – говорила Кубатова.

То есть, по ее мнению, закон не работает, а существует только на бумаге.
«Между тем, не реабилитированных, по оценкам разных исследователей, десятки тысяч. Среди них - расстрелянные, осужденные к лишению свободы, сосланные и высланные, лишенные других важных прав, имевших практические последствия для всей семьи жертвы.
В Кыргызстане с самого начала сузили заявительный порядок до самого репрессированного. А, например, в России право на обращение с заявлением имели не только репрессированные и их близкие, но и общественные организации и другие - посторонние лица. Это сразу же породило множество общественных организаций, которые окрепли, разрослись и продолжают по сегодняшний день активную деятельность, создавая и пополняя книги памяти жертв политических репрессий советского периода и особенно сталинского периода. Поэтому в Российской Федерации число реабилитированных на порядки превышает наши цифры даже с учетом уменьшающих пропорций», – говорила Аида Кубатова.

По ее мнению, проект закона не допускает реабилитацию лиц, осужденных за измену Родине, совершенную лицом рядового или начальствующего состава военнослужащих, призванным на военную службу на территории Кыргызстана и принимавшим участие во Второй мировой войне и Великой Отечественной войне 1941-1945 годов. То есть те, кто был осужден за измену, останутся судимыми.

Решение о реабилитации, со слов Кубатовой, будет приниматься специально созданной комиссией индивидуально по каждому репрессированному на основе тщательного изучения имеющихся материалов и при обязательных признаках репрессии. Это будет решать специально создаваемая парламентом комиссия, любое решение которой можно обжаловать в суде.

Также принятие закона позволит получить доступ к архивам прежде всего специалистам-историкам, которые будут осторожны, ибо главная цель - реабилитировать репрессированного, а не выявить доносчика на него…

Но как можно понять, что человека оговорили, не прочитав фамилии совершивших это и не озвучив их?

Возвращаясь к сказанному в конце 2022 года президентом России Владимиром Путиным о том, что нельзя замалчивать тему политических репрессий, несмотря на то, что это тяжелая страница в истории России, однако «открытие беспрепятственного доступа к архивным материалам несет большие риски».

Как, например, получилось с писателем и журналистом Рутой Ванагайте.
Книга «Свои. Путешествие с врагом» литовской писательницы и журналистки, написанная при участии Эфраима Зуроффа, вышла в 2016 году, в год 75–летия трагических событий 1941 года, когда в Литве были уничтожены практически все евреи. В литовских лесах насчитывают 227 мест массовых убийств.

В книге приведены документы того времени, показания людей, участвовавших в расстрелах. По словам писательницы, ее дедушка, погибший в Карлаге, всю жизнь был для нее героем — потому что пострадал от советской власти.

«Исследуя материалы дел, я прочитала его дело в архиве КГБ и в свои 59 лет узнала, что, когда немцы пришли, он вошел в комиссию, которая составляла списки советских активистов. Почему-то это были одни евреи. И потом этих евреев расстреляли», – рассказывала Рута Ванагайте.

Об этом и говорит российский лидер, что «не всегда родственникам, может быть, будет приятно открыть дела своих предков».

«Сегодня вынести однозначное решение по поводу того, как себя вел человек, порядочно он поступал или как бы в вынужденном состоянии, практически невозможно. Поэтому, знаете, нужно быть очень аккуратными с этой информацией», — отмечал Владимир Путин.
И как минимум один прецедент есть.

Подписываетесь на наш телеграм KAT.media